В начале восьмого Уолтер вышел из дома. На нем была белая футболка и джинсы, а значит, куда бы он ни направлялся, он должен будет вернуться домой, чтобы переодеться перед уходом на работу. Уолтер посвистывая, подошел к машине, огляделся и, открыв дверцу, вскочил внутрь и уехал.

– Пошли? – спросил Аким.

– Ага, – согласился Кванза.

Соскользнув с табуреток, братья направились к входной двери. Аким тихонько отпер и открыл ее. Они вышли на улицу, и Аким тихонько прикрыл дверь, так чтобы не защелкнулся замок. Братья тихо прошли босиком по скошенному газону перед домом. Они чувствовали себя немного странно, подбираясь к дому Уолтера, и оба вдруг, не сговариваясь, побежали, согнувшись пополам. Аким первым добежал до окна, но Кванза боднул его, как маленький козленок, и припал к стеклу.

– Давай по очереди, – сказал Аким. – И вообще, это была моя идея.

– Я тоже, я тоже хочу посмотреть, – заныл Кванза и проскользнул вперед брата. Оба мальчика припали к стеклу в надежде увидеть наконец таинственный огромный телевизор.

Сначала им показалось, что Уолтер, должно быть, красил вчера свою гостиную. Почти вся мебель была сдвинута к дальней стене, а пол покрыт газетами.

– Аким? – вопросительно произнес Кванза.

– Где же эта штука? – недоумевал старший брат. – Я знаю, она где-то здесь. Не может быть, чтобы ее здесь не было.

Но тут Аким посмотрел туда, куда указывал пальчиком его брат, и увидел на кипе мятых окровавленных газет тело грузного негра. Голова мужчина лежала в нескольких футах от тела, словно глядя на осколки ключицы, торчавшие из его левого плеча. Широкая спина негра, почти того же цвета, что оставшиеся на столе в кухне шоколадные хлопья, была повернута прямо к ним. Со спины были сняты в некоторых местах куски кожи.

Через несколько домов от мальчиков кто-то завел машину, и Аким с Кванзой громко закричали, испугавшись, что вернулся Уолтер. Аким первым нашел в себе мужество оглянуться. Затем, сделав шаг назад, он взял братишку за талию и отвел его от окна.

– Аким, это было не кино, – ошеломленно произнес Кванза.

Слишком испуганный и пораженный, чтобы что-то сказать, Аким жестами показал Кванзе, что они должны немедленно бежать домой.

– Черт побери, – сказал Кванза и помчался через дорогу со скоростью ветра. Через несколько секунд мальчики были уже на пороге собственного дома.

Аким толкнул дверь, и они вбежали внутрь.

– Это было не кино, – не унимался Кванза, – это...

Аким уже бежал вверх по лестнице к спальне родителей.

Растолкав отца, он стал сбивчиво говорить ему, что в доме напротив лежит мужчина с отрезанной головой, совсем-совсем мертвый черный мужчина, весь в крови, кругом кровь...

Кеннет Джонсон велел жене перестать орать на ребенка и спросил:

– Так ты видел мертвеца в доме через улицу? В доме мистера Драгонетта?

Аким кивнул. По лицу его покатились наконец слезы. В комнату бочком втиснулся Кванза.

– И ты тоже видел это? – спросил его отец.

Малыш кивнул.

– Это было не кино.

Жена Кеннета села в постели и прижала Акима к груди. Затем она встревоженно посмотрела на мужа.

– Не волнуйся, – сказал Кеннет. – Я не собираюсь туда идти. Я звоню в полицию. Посмотрим, что они скажут на этот раз.

Минут через десять из патрульной машины, остановившейся перед домом Джонсонов, вышли двое полицейских. Один из них поднялся по лестнице и позвонил в дверь, а другой подошел к дому напротив и заглянул в окно. Как раз в тот момент, когда Кеннет открыл дверь, полицейский, стоявший у дома напротив, отвернулся от окна с застывшим от ужаса выражением лица.

– Мне кажется, ваш друг хочет, чтобы вы к нему присоединились, – сказал Джонсон стоявшему перед ним полицейскому.

Не прошло и двадцати минут, как к дому подъехали еще шесть полицейских машин без опознавательных знаков. Ту, что приехала первой, и еще одну поставили в разных концах квартала. Пока все ждали появления Драгонетта, молодая женщина-полицейский с добрым, спокойным лицом беседовала в гостиной с Акимом и Кванзой. Кеннет Джонсон сидел с одной стороны от мальчиков, его жена – с другой.

– Вам уже приходилось раньше слышать громкие звуки из окон дома мистера Драгонетта? – спросила женщина.

Кванза и Аким кивнули, а их отец сказал:

– Мы все слышали эти звуки, и пару раз я даже звонил в полицию. У вас в участке не ведут записи поступивших жалоб?

Женщина улыбнулась ему и сказала все тем же спокойным голосом:

– Похоже, мистер Джонсон, что ситуация, с которой мы имеем дело сейчас, вышла за рамки громкой ссоры.

Кеннет нахмурился.

– Не знаю точно, но мне почему-то кажется, что Уолтер не часто останавливался на грани громкого спора.

Женщине потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл сказанного. Осознав, она покачала головой и печально произнесла:

– Таков уж Миллхейвен, мистер Джонсон.

– К сожалению, таков, – Кеннет на секунду задумался. – Знаете, сомневаюсь, что у этого парня вообще есть холодильник.

Эта фраза была для женщины уже чересчур загадочной. Встав с колен, она потрепала Кванзу по волосам, закрыла блокнот и убрала в карман ручку.

– Ничего не поделаешь. Мне жаль ваших коллег, – сказал Джонсон.

– Таков уж Миллхейвен, – повторила женщина. – Если позволите, хотела бы заметить, что ваши мальчики уже достаточно пережили за сегодняшний день. В ситуациях такого рода мы рекомендуем проконсультироваться с психологами. Я могу дать вам адреса...

– Боже мой! – сказал Джонсон. – Вы так ничего и не поняли.

– Что ж, спасибо за сотрудничество, – сказала женщина-полицейский и подошла к окну, возле которого явно собиралась дождаться возвращения домой Уолтера Драгонетта.

7

За полтора часа до того, как Уолтер Драгонетт должен был занять свое место за столом в бухгалтерии, в конце квартала на Двадцатой северной улице появилась его синяя машина. Остальные машины, пытавшиеся выехать на улицу, резко дали задний ход. Патрульные машины, стоявшие с двух концов квартала, поехали в направлении маленького белого домика. Уолтер Драгонетт остановил машину перед домом, открыл дверцу и поставил ногу на тротуар.

Патрульные машины резко развернулись, перекрыв улицу в обоих направлениях. Не прошло и нескольких секунд, как улица наполнилась полицейскими, целившимися из винтовок и пистолетов в вылезавшего из машины молодого человека.

Кеннет Джонсон, описывая все это мне, сказал, что, когда Уолтер Драгонетт увидел всю эту толпу полицейских, он улыбнулся им своей обычной дружелюбной полуулыбкой.

Полицейские велели ему отойти от машины, и молодой человек покорно повиновался. Потом он сообщил представителям власти в ответ на их вопрос, что он и есть тот самый Мясник. Да, конечно, он поедет с ними в участок. Конечно, он немедленно поставит на землю бумажный мешок, который держит в руках. Что в мешке? Новый диск для пилы, который он только что купил. Он за ним и поехал – за новым диском для пилы. Пол Фонтейн, который не знал еще в тот момент, что случилось с Эйприл Рэнсом после того, как они с Джоном Рэнсомом покинули ее палату, достал из кармана пиджака текст и зачитал Драгонетту его права. Уолтер с готовностью кивнул, что да, мол, он все это знает. Потом ему наверняка потребуется адвокат, но сейчас он согласен говорить, почему бы и нет? Пришло время поговорить, не правда ли?

Детектив Фонтейн был явно того же мнения. Не позволит ли мистер Драгонетт полиции обыскать его дом?

Мясник отвел глаза от лица детектива Фонтейна и кивнул, улыбаясь, Акиму и Кванзе, смотревшим на него во все глаза из окна своей гостиной.

– Да, конечно, им просто необходимо осмотреть мой дом, – сказал он. – Но готовы ли эти люди к тому, что они там увидят?

– И что же они там увидят, мистер Драгонетт? – спросил сержант Хоган.

– Моих людей, – сказал Уолтер. – А иначе зачем же они сюда пришли?

– О каких людях вы говорите, Уолтер? – спросил Фонтейн.